*Артём*
Хитрая жизнь дарит людям разные судьбы – одни купаются в деньгах и славе, другие в слезах неисполненных желаний. Жизнь – водка с перцем, где каждая перчинка часть злой иронии. Одним она дарит любовь, над другими смеется, третьих просто забывает…
Человек, который никогда не жил – Артем. Он никогда никому не был товарищем, но и отшельником он не был, он был счастлив лишь однажды.
На лице его остался отпечаток родины – Абхазии, который во многом помешал ему устроить свою жизнь в этом непростом городке. По жизни у этого человека был лишь один путеводитель – его бабушка, которой стоит отдать должное. Родители Артема покинули его, когда он был бессознателен и мал, а бабушка его в ту пору уже растратила свои жизненные соки, но ребенка не оставила. Так и жили они, в этом маленьком русском городке, мечтая вернуться в родной край.
Момент, заставивший Артема научиться мечтать в одиночку, не заставил себя ждать. Бабушка умерла. Парню 29 лет, его не приглашают на праздники и не водят домой девушки. Каждый прожитый день начинался одним и тем же и ничем не заканчивался. Всё просто, но слишком сложно чтобы кто-нибудь смог понять его. Единственное что у него было и никуда не могло пропасть – это преданность медицине и любовь к лирике.
Он писал о природе. О красивых лесах, ручьях и горах его родной Абхазии. Он любил бывать там в детстве. С бабушкой. Она рассказывала ему интересные истории о местных героях, мифы о прекрасных девах, которые были утоплены и превратились в черноморских серен.
Родина вдохновляла Артема, звала к себе. Поэтому Артёму и пришлось пойти в медицинское училище. По его окончанию он пошёл работать в стационар, где и работает по сей день. Зарплата не позволяла ему жить на широкую ногу. Но с каждой получки он откладывал понемногу. Хотел накопить на билет и уехать в Абхазию. Продать здесь свою однокомнатную квартиру и купить такую же там. Мысль о прекрасных абхазских девушках не давала ему смириться со своим венцом безбрачия. Он верил, что когда – нибудь уедет туда, повстречает её, свою единственную и проживёт с ней до конца дней своих. Он верил, хотя и признавался, что обманывает сам себя.
И вот ещё одно утро. Ещё один завтрак. Артём оделся и вышел во двор. Зимой в шесть утра на улице неуютно и одиноко. Морозный ветер кусал его щёки. Дорога была не короткой, а на автобус деньги он не тратил. Что бы скоротать путь по заснеженным дворам, он придумывал интересные и новые рифмы. Мысли были заполнены теплом морского побережья, где когда-то он, будучи мальчишкой, бегал, плескался в воде и строил песчаные замки. И он решил посвятить этим чудесным моментам его жизни ещё один стих.
Не наивно ли? Не глуп ли человек, сочиняющий в шесть утра стихи о родине, которую покинул 20 лет назад. Мужчина, не имевший женщины, не построивший дом и продолживший род. Мужчина, который никогда не думал, что может случиться с его пустым детским сердцем.
Работал он исправно, полностью отдаваясь делу всей своей жизни.
Артем бескорыстно любил эти три старых, рассыпающихся этажа стационара, любил своих коллег, которые не любили его.
- Гаджиев, у тебя новая пациентка. Палата 105-ая. Иди сейчас туда. – Сказал его сослуживец и протянул папку с надписью «История болезни».
Артём спокойно кивнул головой, взял папку и направился в указанное место. По дороге он читал первичные данные своей новой пациентки. Зайдя в палату, он обнаружил там девочку. Взглянув на него она дрогнула и широко открыла глаза. Её огненно-медные кудри встрепенулись, щеки вспыхнули персиковым румянцем, но холодный взгляд ничуть не изменился, и в глазах её продолжали плавать два больших серых айсберга.
- Так… значит тебя зовут Викторией, тебе 15 лет… А где же ты живёшь, Вика? – Он начал с простых вопросов. Нужно же было с чего-то начать общение. По диагнозу он понял, что девочке тут лежать придётся достаточно долго. У неё должна была быть операция на сердце.
- Детский дом «Возвращение».
- Вот как… ну, что ж, Виктория, начнём наше лечение!
- Начнём…
Он назначил ей некоторые процедуры и написал примерный срок выписки. Всё это время она смотрела на него очень странно. Под конец дня Артём наконец заметил это, но не подал виду. В стационаре не было времени на посторонние мысли, Артем честно трудился, отдаваясь работе.
По завершению рабочего дня он попрощался с Викой и пошёл домой. Чтобы занять себя, он продолжил думать над незаконченным стихом и продолжил подбирать рифмующиеся строки. Но на этот раз он не думал о побережье и сказах. Мысли были опутаны холодным и странным взглядом Вики. Такого с ним ещё никогда не случалось. За весь его опыт работы он наблюдал за многими пациентками, и среди них не редко встречались такие же молоденькие девочки, как Виктория. И он никогда не испытывал к ним ничего, кроме как любви всякого доктора ко всякому пациенту. Но эта девушка пробралась к нему в душу глубже, чем он мог даже представить. Может быть, этой самой души было не так много, чтобы туда мог поместиться образ девушки. Но не останавливаясь на какой-то определенной мысли он тупо кутался во льдах её стального взгляда. Он не заметил, как очутился возле своей двери. Невидящими глазами долго смотрел на неё. Потом, словно очнувшись, он быстро достал ключи и открыл дверь. Дальше, не поужинав, он лёг в постель и долго не мог уснуть. Не мог думать ни о чём. Мысли его были парализованы. Думал только о том, что за девочка оказалась его пациенткой, и почему она так странно смотрела на него. Но, так и не додумавшись до чего-то определённого, он уснул.
Снова утро. Но совсем не похожее на те, что были до встречи с Викой. Голова Артёма была забита непонятными думами. Из рук всё валилось. Где-то в области желудка он чувствовал что-то странное и неприятное, но это был не голод. Такое происходило с парнем впервые. Он не знал что это. Слишком глупо, слишком неправильно, несвоевременно и ненужно было всё то, что происходило с ним в эти минуты. Был ли он слишком наивен или слишком нерадив, чтобы оценить ситуацию?
Придя на работу, он долго соображал, что же ему нужно сейчас сделать. Прохожие толкали его плечами, и только спустя несколько минут он понял, что стоит на стационарной проходной.
Вика уже проснулась к тому времени, как он зашёл к ней в палату. Он торопился и бежал как мог к её палате, что бы снова увидеть этот таинственный взгляд. Эти серые и холодные глаза. Что бы снова дотронуться до этой маленькой девочки, ссылаясь на то, что нужно смерить температуру, но не признаваясь в этом даже себе. В него будто вселился дьявол. Волосы его не были причесанными, щёки пылали девичьим румянцем.
- Здравствуйте, Артём Сергеевич!
- Здравствуй, Виктория! Как ты себя чувствуешь?
- Да так… всё хорошо, но я боюсь операции…
- Ну, она будет ещё не скоро. – Артём взял холодную белую руку девочки в свою. - Тебе сделают её только во вторник, а сейчас четверг! Так что пока что бояться нечего! Да и вообще бояться нечего! Я буду там с тобой, и буду держать тебя за руку, если ты захочешь. Вот как сейчас!
- Вы знаете, я бы хотела, чтобы со мной там был мой друг Геннадий. Можно ему будет пройти в операционную и держать мою руку?
- Друг?.. Геннадий?.. – Зрачки Артёма забегали по палате в поисках чего-то неопределенного, норы, в которую он сейчас же мог залезть и сдавленно дышать. Он отпустил руку девочки и резко отстранился от неё.
- Можно?.. – Повторила свой вопрос Вика.
- Я сделаю всё возможное… - быстро проговорил Артём и пулей вылетел из палаты. «У неё есть друг! У неё есть друг! Конечно же есть! Она ведь просто ангел! Наверное, у них любовь! Какой же я идиот! Конечно, у неё есть друг!... нужно сделать всё возможное, чтобы он смог быть там с ней, в операционной, вместо меня! А я буду сидеть в это время под дверью в коридоре, и дрожать осиновым листом, переживая за неё… нет! Наоборот! Нужно сделать всё возможное для того, что бы этот Геннадий ни в коем случае не стоял там, рядом с ней и не держал её руку! Господи, что я несу?!...» - думал Артём, пока бежал к главврачу.
- Борис Алексеевич, я тут к вам с просьбой моей пациентки пришёл. – Забежал он в кабинет к главврачу 30-ого стационарного отделения.
- Ну, присаживайся, Артём. Что за просьба там у неё?
- Девочка, Викой звать, просила разрешить ей привести в операционную своего друга Геннадия. И чтобы вы позволили ему держать её руку! Она очень напугана! Ей всего 15 лет! – Тараторил Артём, проглатывая половины слов, срывая дыхание.
- Артём Сергеевич, я Вас не узнаю! Что это сегодня с вами? – Насмешливо спросил главврач. Но Артём будто его не слышал.
- Эта девочка просит вас разрешить ей… - Артём судорожно начал повторять только что названную просьбу Виктории, но Борис Алексеевич прервал его.
- Постой, Артём. Ты говоришь, что ей 15 лет. Зачем ей нужно, чтобы какой-то друг пришёл к ней в операционную и держал её за руку? Ей операцию, что ли делать будут? – Было видно, что доктора мало волновало, кому там что будут делать, потому что он заинтересовано рассматривал какой-то журнал, прикрытый картонкой с надписью «Папка для документов».
- Ну, само собой разумеется!...
- Ну что ж… пожалуй… а какая операция?
- На сердце! – Выпалил Артём.
- Ну тогда пожалуй, пускай приходит этот её друг… Геннадий, верно? – просипел Борис Алексеевич, не отрывая глаз от «Папки для документов».
- Верно… - Артём резко остыл и грустно склонил голову. Наверное, он в глубине души ждал, что Борис Алексеевич не позволит выполнить пожелание Вики. – А теперь можно я пойду домой? Мне сегодня нездоровится…
- Артём, ты сегодня и впрямь странный. Ну, ступай, раз тебе нездоровится. Только не забудь зайти в палату к своей Виктории и попрощаться. Я договорюсь с Владом, что бы он тебя подменил.
Артём молча вышел из кабинета главврача и, шоркая ботинками по полу, побрёл в палату Виктории.
Дверь была открыта. Девочка сидела за столом и что-то рисовала.
- Борис Сергеевич разрешил Геннадию придти к тебе в операционную. – Сухо и глухо произнёс Артём.
- Правда??? Ой, Артём Сергеевич, спасибо вам огромное! Спасибо! – Вика вскочила со стула и бросилась обнимать Артёма. Он сначала стоял неподвижной статуей, а потом неумело начал отвечать на объятия девочки. Она, как котёнок, лишённый ласки прижималась в своему врачу… а он тем временем стоял, расплывшись в блаженной улыбки, и тупое чувство ревности понемногу отпускало его. Он снова подобрел, и его бледное лицо вновь стало румяным и живым. Потом девочка опустила руки, но Артём продолжал обнимать её. Она подняла свои серые глаза и посмотрела на врача. Он, увидев, что она смотрит на него, прекратил улыбаться и убрал руки с её талии. Он был смущён. Наверное, впервые в жизни.
- Ну ладно, Вика, я очень рад, что ты довольна, но мне нужно уйти. Я себя неважно чувствую.
- Ладно, Артём Сергеевич, идите. Но завтра я жду вас! Не вздумайте заболеть!
- Хорошо, Виктория, завтра я приду.
Она, с сияющими глазами помахала ему рукой, прыгнула за стол и продолжила рисовать. А Артём снова погрустнел. Он вспомнил то, как она просила разрешить Геннадию придти к ней в операционную, и как рада она была слышать о том, что главврач разрешил ему,… и в нём опять заиграла ревность. Он шёл домой и не видел снега, не видел морозного полудня. Он снова писал стих. Но на этот раз он был не про Абхазию и не про природу. Он писал про Вику. Про её волшебный взгляд. Рифма лилась из него, словно мысли скакали из головы на лист бумаги, да ещё и приобретали стихотворную форму.
Ближе к вечеру он заставил себя немного поесть. А потом снова принялся писать стих. Он всё не кончался и не кончался. Он писал об одних и тех же вещах, рассматривая их с разных сторон. Были там строки и про Геннадия. Артём решил, что закончит этот стих только тогда, когда ему нечего больше будет сказать о Вике.
Следующий день прошёл, как обычно. Они посматривали друг на друга и ловили взгляды друг друга, не понимая, что происходит. Вечером дома он снова писал стих.
А вот и суббота. До операции осталось три дня.
Вика немного грустная. Артём побоялся спросить ее, в чём причина её грусти и подумал, что это из-за предстоящей операции. Люди обычно напрасно доверяют своим догадкам, и, отталкиваясь от них, делают неправильные выводы. Артём весь день крутился возле Вики и выполнял все её прихоти. Бегал в магазин за яблоками, звонил Геннадию и просил его приехать завтра к девочке, чтобы навестить её…
Вика смотрела на Артёма и видела в нём не только врача, но и друга. Эта маленькая девочка, по сути, и жизни то не видевшая, делала в своём молодом мозгу кое-какие анализы происходившего. И у неё начали закрадываться некоторые сомнения….
Артём ходил сам не свой. Он не хотел, что бы Виктория вообще когда-либо виделась с этим неизвестным Геннадием, но в то же время он желал этой девочке всего самого наилучшего. В обед она заснула. Артём сел на стул, стоявший рядом с её кроватью и смотрел на Вику. Она лежала не спине и тихонько улыбалась своим снам. Рыжие волны её кудрей расползлись по подушке, как смертельно ядовитые змеи, а на лбу выступили малюсенькие капельки испарины. Парню казалось, будто он смотрит на маленького ангела. Будто если она сейчас перевернется на живот, то на спине её покажутся два белоснежных, спящих крыла. Взрослый парень, никогда не видевший любви, впервые познакомился с этим чувством.
Вика… Артём так любил произносить её имя! Даже когда она спала, он иногда беззвучно проговаривал его… одними губами. Сидел, всматривался в её детские черты лица, гладил её руку… иногда поднимал её до уровня своих губ и целовал, чувствуя себя при этом на седьмом небе от счастья и удовольствия! Ему хотелось так же целовать каждый ноготок её нежных пальчиков, каждую медную волосинку с её головы. Каждый квадратный сантиметр её тела…. Он чувствовал, как вскипает кровь в его жилах, когда он дотрагивается да неё. Ещё никогда в своей жизни он не любил…
Практически все врачи были тогда в актовом зале стационара. Там было небольшое представление для них и для их пациентов. Только Артём сидел возле Виктории и ждал её пробуждения. Звенящая тишина заполнила палату, и единственное, что слышал Артём это дыхание девочки. А когда он подносил своё ухо к её груди, то слышал её сердцебиение. И тогда ритм его сердца становился быстрее. Но вот её руки зашевелились, и девочка начала просыпаться. Едва открыв глаза и увидев Артёма, Вика улыбнулась. Её губы растянулись в тонкую алую нить.
- Ты здесь… - Прошептала она. Артём был смущён и даже не заметил, как легко она перешла с «Вы» на «ты».
- Вика… - Замялся парень. – Пошли, я отведу тебя в ак-ак-актовай зал. Там сейчас представление идёт. Сходи, развлекись.
- Ты отведёшь меня?
- Отведу. Идём… - Он протянул ей свою руку, чтобы помочь встать. Она с радостью ухватилась за неё своей и поднялась. При любом контакте с девочкой Артём чувствовал, что с ним происходят какие то странные вещи. Ему было так интересно, что это! Он хотел притянуть её к себе и целовать, хотя вовсе и не умел этого делать.
Он отвёл её в зал. Провёл до свободного места, развернулся и хотел уже уходить, как она остановила его.
- Разве ты не останешься?
- Извини, я не могу… у меня есть кое-какая недоделанная работа… а приду за тобой, когда представление закончится. Согласна?
- Хорошо… - Виктория села на своё место. Но ей было вовсе не до спектакля. Её тревожили её собственные чувства. Именно сейчас ей хотелось, что бы Артём сидел рядом, держал её за руку и думал о ней….
… а сам Артём тем временем ходил по её палате, пытаясь разобраться в себе. Но эта обстановка не давала ему покоя. Ему было больно, и он признавал это. Больно оттого, что эта девочка – не его. Больно, потому что какой-то Геннадий, которого он даже не знает, вот так просто лишает его единственной радости в жизни. Вот так просто берёт, и крадёт у Артёма красивую мечту…. Как досадно, что он не знал в тот момент, что Вика сейчас сидит и думает о нём!..
… девочка не находила себе места и не понимала, что происходит с ней. Видела только Артёма! Только его некрасивое для окружающих, но самое родное и прекрасное для неё, лицо. Не выдержав, она встала с места и направилась к себе в палату. Уже подойдя к дверному проёму она заметила, что там стоит Артём.
Он стоял к ней спиной и не слышал, как она подошла к палате. Он стоял, склонив голову… грустный и отчаянный. В его руках была её серая футболка. Он держал её с нежным трепетом. А Виктория смотрела на это и не решалась сделать шаг вперёд. Артём медленно начал подносить футболку к своему лицу. Сначала он прикоснулся к ней щекой,… потом провёл по лбу, и, наконец, поднёс к носу и вдохнул аромат этой девочки. Её запах, который заставлял Артёма возноситься к небесам. Потом он аккуратно сложил футболку и положил её на стол, где она и лежала до его прихода. Он не хотел, чтобы Вика знала о том, что он был у неё в комнате. И как только он положил её, раздался знакомый ему голос.
- Ты любишь меня, да? – Это была Вика.
Артём молчал. Он всегда молчал в подобных случаях. Не потому, что не знал ответа на вопрос девочки. Он просто был напуган. Сказать правду, или же лучше оставить свои чувства там, в глубине своего «я», куда он так тщетно пытался зарыть их?
Он слишком долго молчал. Но Вика и не думала сейчас никуда уходить. Постояв ещё с минуту и убедившись в том, что Артём уже ничего не скажет, она подошла к нему. Подошла и дотронулась своей влажной от страха рукой до его лица. Провела по его щеке и, задвинув руку за шею, притянула к себе, чтобы поцеловать… и поцеловала. Артём не знал, что ему делать и поэтому просто обнял девочку и поддался ей. То чувство, которое одолевало его на протяжении всех этих дней, со дня их первой встречи, усилилось до предела, и он резко притянул её за талию к себе… но поняв, что он вытворяет тут же отпустил её совсем. Начал извиняться, оправдываться, запинаясь в словах и заикаясь. Говорил, что всё это неправильно, что она должна быть с парнем своего возраста. И что он не может позволить себе делать подобные вещи… целовать её и обнимать не как друга или пациентку.
- Извини меня, Вика! Извини!!! Так не должно быть! Не должно!.. Извини!! – Он выбежал из палаты, оделся и ринулся домой. Готовить не стал. Свет включать тоже. Лёг в постель и долго не мог успокоиться. Его душили слёзы. Наверное, не каждому приходилось видеть, как плачет взрослый парень от любви к пятнадцатилетней девчушке. Не каждый сталкивался с таким парадоксальным феноменом, с такой слабостью. Да, такой человек слаб, от того что не смог найти в себе силы полюбить взрослую женщину. Слаб, но не по своей вине. Немного успокоившись, он начал трогать свои губы, вспоминая поцелуй. Это было лучшее, что происходило с ним за всю жизнь! О большем он и мечтать не мог…. Хотел встать, пописать стих, но при одном воспоминании о ней, на него накатывались волны слёз и эмоций. Ему казалось, что она пленила его. И уверенность в том, что она ангел, стала улетучиваться. «…это дьявол, прикидывающийся купидоном » - думал он.
Но страшно было не это. Страшно было то, что завтра к Вике должен придти Геннадий. Но Артём даже не знал, как его приход перевернёт обстановку.
Ещё одно утро! Артём проснутся весь помятый, и прежде чем выйти из дома он проверил, как он выглядит, и только убедившись в том, что всё отлично(на столько, на сколько это вообще было возможно) пошёл на работу. Но шёл он не обычным маршрутом. По дороге зашёл в магазин. Глупый… он не знал, что нужно купить девушке, которую любит. Попросил завесить 400 г. самой дорогой колбасы, и пакет сока. Кассир поинтересовалась, куда он направляется. Не уж-то на новоселье. Но Артём был до крайности наивен, и рассказал всё как есть.
- Сынок, ты с какой планеты? – Спросила она его, выкатив глаза.- Девочкам нужно конфеты дарить! Цветы там всякие,… а ты тут колбасу покупаешь,… давай я тебе сама положу, чего надо.
Парень согласился. И, подарив этот пакет Виктории, уже в стационаре, он облегчённо вздохнул. Она была довольна. Но Артёма всё же тревожил приход Геннадия. О вчера-случившемся они не заговаривали. Неужели снова друзья? Нет…
Артём проходил мимо палаты Вики и услышал их с Геной разговор.
- Ну, ты же понимаешь меня, Ген… - Говорила Виктория. Гена молчал. – Я тебя, конечно, люблю, но пойми меня правильно, как друга! Я теперь по настоящему полюбила одного человека. И хотя я знаю, что он вероятнее всего не захочет иметь со мной близкие отношения, я от тебя не утаю этого. Было бы не честно продолжать встречаться с тобой, любя другого. Прости меня за это,… за эту правду….
- Я всё понял. Пока, Вика. До встречи в приюте… - резко сказал Гена, сделав упор на последнем слове.
- Гена, ну ты не обиделся?
- Не обиделся ли я? Не знаю… нет наверное. А мне всё равно. Мы теперь просто «никто» друг другу… в общем пока!..
И он ушёл. Встретившись лицом с Артёмом, он прочитал на папке в его руках имя Вики и сказал:
- Удачи.
Артём вошёл в палату, к Вике. Она явно не была расстроена.
- Как ты? – Спросил парень.
- Я? Хорошо, а что?... – Но Артём не ответил. – Артём, у меня к тебе разговор есть небольшой.
- Я тебя слушаю.
- Помнишь, ты предложил сидеть со мной в операционной и держать меня за руку?
- Помню… - Отозвался парень.
- Так вот я хочу этого! Артём! Я хочу!...
- А как же Геннадий?
- Я не хочу, что бы это был он. Я хочу чувствовать ТВОЮ руку, когда буду проваливаться в сон. Твою! Ты сможешь придти?
- Виктория, конечно же, я смогу! С огромной радостью я буду там с тобой!
- Обещаешь? Пообещай мне!
- Обещаю! Ты так прекрасна…
- Мне неловко…
- И мне…. – Артём улыбнулся. И Вика тоже. Они долго так сидели, молча глядя друг на друга. Вот и он теперь относится к числу влюблённых. И не стоило переживать из-за этого. Потом, когда они наговорились, шагая к своему закутку(кабинету) он встретил Влада.
- Артём, иди кровь сдавай.
- Зачем? – Решил уточнить парень.
- Анализ. У всего персонала берут. Проверка ежемесячная, забыл? Иди, иди.
Артём пошёл и безо всяких очередей и проблем сдал кровь на анализ.
Вечером он продолжил писать свой стих про Вику. Он хотел показать ей его после операции. Хотел сделать ей приятное? Или может быть он был через чур труслив, чтобы сказать всё что написал ей в лицо? Может он прятался всю жизнь за этими дурацкими буквами, сточками, стихами?...
Понедельник.
Артём весёлый и бодрый, как никогда летел на работу на крыльях любви. Зашёл, переоделся в халат и поспешил к Вике. Но по дороге снова встретил Влада.
- Артём… иди сходи забери свои результаты анализа… тебе это вряд ли понравится… - Влад был немного напуган.
- Ок, сейчас схожу.
Постучав, он зашёл в кабинет. Там ему протянули листок бумаги с запиской «Зайди» и подпись «Борис Алексеевич».
«Но ведь здесь нет результатов…» думал парень на пути к главврачу. Он снова постучал в дверь.
- Войдите.
- Борис Алексеевич, вы хотели видеть меня?
- Сядь, Артём.
Артём сел. Внутри бродило неприятное предчувствие.
- Мои результаты у вас?
- Послушай, Артём, надеюсь, ты нас правильно поймёшь… мы ведь заботимся не только о персонале, но и о пациентах…. – Он потянулся в шкафчик и достал результаты.
- Да что здесь происходит?! – Взбесился Артём и выхватил листок из рук главврача. Первое и единственное, что он там увидел, был диагноз из четырёх букв.
«…обнаружена инфекция СПИДа» - прочёл он.
- Я обречён, да? – дрожащим голосом спросил он Бориса Алексеевича.
- Ты уволен, Артём… вот твоя срочная увольнительная… подпиши.
- Я не могу.
- Как это ты не можешь?
- Так это не могу. Я впервые в жизни кому-то что-то пообещал. Я дал обещание Виктории, что буду с ней во время её операции. Я не могу нарушить его! Не могу!!!!!! – Артём снова ревел, как восьмиклассница.
- Так там же какой-то Геннадий должен был придти! Ничего не понимаю,… причём тут ты-то?
- Она не хочет вдеть рядом с собой Геннадия. Она меня хочет видеть! Мою руку она хочет держать! Понимаете, я нашёл эту девочку! Я не хочу больше ничего от жизни! НИЧЕГО!!! Я не хочу больше в Абхазию… без неё…. Я ничего больше не хочу! Не отбирайте её у меня… Не отбирайте!!!
- Извини, Артём. Но ты уволен. Мы уже решили это, и не будем пересматривать своё решение. И тебе не разрешается появляться не территории этого стационара. Пройди к Надежде, она выплатит тебе зарплату за последние два месяца. К вечеру, будь добр, освободи кабинет. Эх… ты можешь идти, ты свободен…
- Что??? НЕТ!!! Я должен быть с Викой, как вы не понимаете?!
- И мне придётся запретить вам с ней видеться.
- За что мне это? Почему???!?!
- Просто тебе тридцатник скоро стукнет и ты ВИЧ инфицированный, а она ещё не совершеннолетняя! Я не могу позволить, что бы в моём стационаре, на моих глазах происходили подобные вещи!
Парень вышел из кабинета и направился к Виктории.
Но, подойдя к палате он так и не решился зайти. Повернул в уборную. Там подошёл к грязному зеркалу и смотрел на своё безобразное лицо, по которому нагло ползли слёзы, и которое сумела полюбить маленькая девочка… маленький дьявол. Артём уже не сомневался в этом.
Позже он всё же решился сообщить Вике о своём уходе. Но для начала он должен был в последний раз поцеловать её.
- Здравствуй, Вика. – Он зашёл в палату как раз в тот момент, когда девочке ставили капельницу.
- Привет! Ты что такой грустный? Ты… ты плакал??... – Девочка сначала была рада видеть парня, а потом начала переживать за него.
- Вик… я не могу с тобой говорить больше… мне нельзя… - Он наклонился к ней и поцеловал в лоб. – Мы больше не увидимся. Прощай... – Сказал он, развернулся и ушёл. По щекам ручьями бежали ненавистные слёзы….
Но Вика не хотела всё так просто оставлять. Она выдрала из вены иголку от капельницы и босяком бросилась догонять Артёма. Но он свернул и пошёл по боковой лестнице, но она не увидела этого и начала в слезах и истерике метаться по стационару, пытаясь найти его. Но его нигде не было. Тогда она подошла к окну и увидела его, идущего от здания с сумкой и пакетами. Он собрал вещи….
Виктория вскрикнула и бросилась к выходу. За ним. Лед её глаз таял без сожаления и без остановки. Но там её поймал главврач и велел санитарам отвести в палату. Она умоляла их отпустить её, но они молча волокли её в палату. Там она, словно сумасшедшая, металась по комнате и не знала, за что схватиться и на какую стену лезть. Артём шёл привычной дорогой и запинался об собственные ноги. Влага глаз слепила его….
Почему жизнь так не справедлива к нам? Почему мы не знаем ответ на этот вопрос? Почему?...
Их разделил не человек. И не ссора. Их разделили четыре заглавные буквы.
«… Боже мой, откуда у меня могла взяться эта инфекция, за что?????? Почему именно сейчас? Ну почему?!... Господи, я жить не хочу больше! Я не хочу больше жить без неё!!!...» - Артём прогонял эти мысли до самого утра.
А вот и вторник. В 11 утра будет операция на сердце Виктории, а Артем не может быть с ней! Как так? И почему?...
Он лежит и смотрит в потолок. Стихи больше не озаряют его душу. Он больше не может писать про Вику, про любовь и про родину… он больше не хочет ехать туда. Больше не хочет дышать. Не хочет жить.
Наверное, это и к лучшему, что он не знает, что произошло в те минуты, когда он проклинал свет за его несправедливость.
А произошло вот что. Вику повезли в операционную. Положили на стол. Но она никак не могла перестать плакать. И как только всхлипы закончились, ей сделали анестезию и она уснула. Вот только врачи позже поняли, что уснула она не на несколько часов. Она ушла в мир, где нет ни живых ни мертвых. У девочки случилась кома.
… а Артём всё лежал на свой холодной кровати и злился на мир. Он всё прогонял и прогонял в голове тот взгляд, которым она смотрела на него в первый день их знакомства. Ледяные глыбы её глаз заставляли его гореть адским пламенем, мучиться самой неистовой болью. Он лежал и думал, что нужно будет отправить ей стих где-то через недельку в приют. Её как раз должны будут к тому времени выписать… но вряд ли её вообще когда-нибудь выпишут.
Жизнь – водка с перцем..
|
Автор: ROXY / Дата добавления: 28.01.2005 17:42 / Просмотров: 1896 |
Найти все творчество этого автора
|
Мне вот интересно...Действительно что ли из-за удара до крови может передаться ВИЧ инфекция??????????
лана. В грёбаном Якутске-городе мамбетов(соплывых и тупых якутов 